top of page

Незаконченный фильм

Алексея Балабанова 

Река

Лариса МАЛЮКОВА
"Новая газета" №9 от 07.02.2002

В этой истории трудно оторвать бинты кино от раны реальной трагедии.


Сценарий попал в руки продюсера Сергея Сельянова. Экранизация романа Вацлава Серашевского, сосланного царским правительством на двенадцать лет в Сибирь. История с кассандровым названием «Предел скорби». Трагедия, происходящая в Якутии XIX века.

Сельянов историю, где «умерли все», дал почитать Балабанову. Тот мечтал о таком мощном драматическом материале, да еще на почве богатейшей этнографии (Серашевский создал энциклопедический труд «Якуты», не устаревший доныне). Развязавшись со «вторым братом», Балабанов засел за сценарий.
       

Герои фильма – жертвы смертельной болезни. Лепра — проказа. Прокаженный, искаженный человек медленно съедается ею. В сценарии был не лепрозорий, а отдельная хижина в лесу. Если человек из хижины подходил к деревне, его могли убить. От съемок в Якутии отказались. Нашли под Мурманском похожее место. (Сами якуты говорили: все так же, только брусника ваша мельче.) Группа жила в Кандалакше. Примерно час уходил на дорогу на съемки…

Замысел

В забытой богом колонии для прокаженных разворачивается трагедия. Две женщины и мужчина. И еще — смертельная болезнь.

Запах тлена, ощущение физического развоплощения на экране переданы в коричневатом монохроме пленки, словно изъеденной болезнью.

...Тут же живет пара стариков, пронесших с достоинством через жизнь и мученическое испытание, и свою любовь.

Еще рядом девочка лет восьми. Не жившая среди здоровых людей, она никак не может представить себе жизнь в деревне. И спрашивает: что такое праздник? Вот она наденет нарядный платок — и будет праздник?

Будет голод. Умрут старики. Грудной младенец героини фильма Мергень – тоже. И смерть ребенка окончательно разворотит ее сердце. Вот якутская Макбет ночью вершит свой страшный суд, запирает юрту вместе с любимым и его беременной женой и поджигает их. Потом, застыв, смотрит на шаманский пляс языков пламени, поднимающихся в черное небо, на горящих коров и с животным криком бросается туда, в огонь.

По сюжету Мергень была замужем за здоровым якутом, и у нее не было детей. Тогда муж связал ее, увез в лес и бросил. Больной Старик нашел ее и притащил к прокаженным. Она осталась…

Колотит ли она мороженое мясо, управляется ли с сетью, стрелами или ножом, она притягивает дикой природной красотой. Мергень гордится тем, что болезнь не тронула ее тела. В одной из сцен наряжается. Надевает тяжелую серебряную гривну, браслет, черные струи волос пересекает массивный гребень. Но недвижимая тоска превращает ее лицо в посмертную маску.

...Надя Васильева – художник по костюмам. Может быть, самый яркий художник в своем поколении. По совместительству жена режиссера. Когда прочитала первый сценарий, страшно обрадовалась: такое буйство этнографии – праздник для художника. Там и были праздники в деревне: Весны, Урожая, ритуал сборов невесты. Дух шаманизма, смешанного с христианством. Потом Леша все переписал — она расстроилась. Этнография почти ушла, впереди были характеры, судьбы, мозаика любви-ненависти.

В экспедицию Надя взяла художника по коже. Костюмы они… варили. Надя купила шубы в секонд-хенде. Мех выбривали, стригли, варили в больших чанах, сало втирали, бензином поливали. Паяльной лампой склеивали. Яичными белками смазывали одежды. Овсянку мешали, размазывали, клей добавляли – для подлинности неизлечимых язв.

Все пахли… Боялись, что заведутся какие-нибудь паразиты. Надя думает, что монохром «съел» всю их скрупулезную дотошность. На экране осталась обыкновенность необыкновенно тяжкой жизни.

 

Туйара

Поначалу роль Мергень была второй. Злой демон, питаемый шаманским духом и мучимый неразделенной любовью.

...Балабанов пришел в Якутский драматический театр и описал характер Мергень. Тут же в один голос все сказали: да вот она точно такая — актриса Туйара Свинобоева. Двадцать семь лет. Славилась нелегким характером.

Она приехала на съемки закрытая, собранная в кулак. При этом из нее будто бил фонтан скрытой энергии. Балабанов, верящий, что подобную энергию впитывает пленка, постепенно стал переписывать сценарий. Выстраивать все на нее.

Сцены с Мергень наэлектризованы, словно сняты под особым напряжением. Чуть ли не каждый вечер режиссер с ней подолгу разговаривал. Понемногу она оттаивала. Рассказывала о семилетней дочке, которую растила без отца, с бабушкой. О своем трудном житье в общежитии в Якутске, работе в Якутском театре.

Леша говорил: «Туйара, сыграешь роль, и поедем мы с тобой в Канны. Будешь звездой. Ты можешь…»

Вечерами в гостинице она смотрела какой-то нарядный сериал. И читала недоступные для нее раньше дорогие глянцевые журналы. И мечтала о другой, глянцевой жизни, в которую, как казалось, нежданно приоткрылась дверь. А суточные сразу отправляла в Якутск, ребенку.

Фильм-роман должен был состоять из четырех «времен жизни»: Весна, Лето, Осень, Зима. Сняли Осень. Красивую и печальную. И съемка остановилась. Ждали мороз, снег. А обычно ранняя в этих краях зима никак не начиналась. И все же мороз ударил…

В последний съемочный день снималась трагическая сцена пожара. Туйара не должна была работать. Снимали каскадера, вместо нее вбегающего в огонь. Туйара собиралась лишь показать каскадеру, как она бежит, рисунок движения в кадре. Но почему-то поехала на эту «съемку без актеров». И торопилась обратно в гостиницу, досматривать сериал. Поэтому режиссер предложил ей поехать с ними на внедорожнике. Вместе с оператором Астаховым, вторым режиссером Мариной, Надей Васильевой и ее пятилетним сынишкой Петей.

Ледяная дорога петляла между сопками. Когда из-за поворота выскочила встречная и ослепила фарами, водитель нажал на тормоз. Их закрутило и вышвырнуло вниз с дороги. Сзади ехали каскадеры. Они и нашли машину, в которой не оказалось Туйары.

Леша отыскал ее, услышав стон. Пять часов врачи пытались ее спасти… И ни одного синяка на коже.

Потом говорили разное. Что был у нее дневник в Якутске, в котором она пишет, что не вернется. Говорили: вот нельзя было «богом отмеченных трогать»… Говорили: зря русские про якутов снимают, пользуются тем, что у самих якутов денег нет. Одна женщина сказала, что в Кандалакше вообще плохо: городок зэки строили, только-только начали возводить церковь. Проклятое место.

…У Нади после аварии лица не было, боялись спросить у врачей: есть ли еще глаза? Пять переломов головы. Шок у ребенка. У режиссера Марины – амнезия на месяц. Им о гибели Туйары долго не рассказывали...

Потом Надя сделала альбом. Коричневый, монохромный, как фильм. Бумагу оберточную выварила. Получилась грубая, старая, истлевшая, с пожухлыми углами, рваными краями. Из огня вырванная. На первом листе – Туйара в серебряных украшениях. Какая-то маленькая. Словно не она это, а ее семилетняя девочка.

Несвершенное

То, что получилось вместо фильма, Балабанов называет «продукт». В «продукте» (на самом деле он оставляет ощущение законченного, исполненного мощной страстью кино) Балабанов за кадром рассказывает о том, что выпало из сюжета.

Не сняли важнейшего диалога Мергень и ее возлюбленного: она говорит о безответной любви. Нет похода другой героини, Анчик, с девочкой в деревню — просить еды. Они доходят до хижины, где живут слепые, которые дают кров, еду и провожают в деревню. Там праздник. Прокаженным очерчивают круг, бросают что-то и велят убираться.

Не снято, как девочка радуется своему сокровищу – патефону и единственной пластинке с оперными ариями. Нет сцены с медведем, который напугал девочку в финале.

Сама любовь Мергень, в отсутствие важнейших эпизодов, к сожалению, ушла на второй план…

По сценарию в финале девочка осталась на пепелище с грудным младенцем, ребенком Анчик. Завернула в тряпицу и стала нянчить. Пока медведь не пришел. Тогда девочка взяла патефон и ребенка. Положила старательно спеленутый сверток в лодку и сама собралась прыгнуть, но лед под ней треснул. И лодка ушла. В финальном кадре плывет деревянный челн с младенцем по широкой реке, впадающей в бесконечность океана…

Это оператор Астахов просил по сценарию оставить девочку живой. Она должна была сидеть на берегу, а рядом бы сидел медведь.

После трагедии Балабанов сразу решил, что снимать дальше не станет. Хотя предлагали варианты, уговаривали. Он знал: Туйару не заменить, не восполнить.

Что делать с материалом, не знали ни опытный Сельянов, ни сам Балабанов: закончить нельзя, и бросить тоже нельзя. Что-то в память об актрисе должно было остаться. Буквально вечером накануне показа режиссер сделал последнюю склейку.

В 2002 году весь отснятый материал был смонтирован и выпущен как короткометражный фильм.

 

Пропущенные эпизоды заменили закадровым текстом.

 

Премьера "Реки" состоялась на фестивале "Белые Столбы".

 

В 2003 году на кинофестивале "Меридианы Тихого" во Владивостоке Туйара Свинобоева посмертно была награждена призом за лучшую женскую роль.

bottom of page